Сколько человек должно разом погибнуть в некой условной долине, чтобы в память об этом её назвали «Долиной смерти»? Вопрос из разряда риторических – никаких ГОСТов на сей счёт не предусмотрено, да и каждая эпоха кровожадна по-своему. Древних ацтеков или ассирийцев, скажем, вряд ли бы впечатлили цифры менее чем четырёхзначного порядка, а вот американцам XIX-го века хватило «всего лишь» одной жертвы – их знаменитая Долина смерти обрела своё жуткое название благодаря одному-единственному погибшему.

Дело было так.

В конце января 1848 года на западных склонах гор Сьерра-Невада в «свежеотжатой» у мексиканцев Калифорнии было найдено золото. К концу года весть об этом событии достигла восточного побережья США, а к началу следующего она уже облетела весь мир. На юго-запад североамериканского континента в надежде разбогатеть устремились толпы людей со всего света. Началась самая знаменитая в истории США Калифорнийская золотая лихорадка (1848 – 1855).

В общей сложности за её годы в Калифорнию в поисках золота приехало около 300 тысяч человек. Самым массовым стал 1849 год, поэтому переселенцев-золотоискателей первой волны в Америке называют «сорокадевятниками». В большинстве своём это были выходцы из восточных штатов США. Некоторые из них достигали Калифорнии морем (через Панамский перешеек), другие оказывались на противоположном конце континента посуху. В этом случае маршрут – так называемую Калифорнийскую тропу в 3200 километров длиной – приходилось преодолевать на фургонах. Путешествие было не из лёгких: в дороге многие умирали от лишений, гибли от несчастных случаев и болезней.

Одним из заключительных перевалочных пунктов на Калифорнийской тропе был только что основанный мормонами Солт-Лейк-Сити. Далее неприветливо и молчаливо тянулись горы Сьерра-Невада – последнее и решающее препятствие на пути к золотым приискам Калифорнии. Перевал через них был непростым делом даже летом, а с приближением зимы и вовсе становился смертельно опасным. Поэтому перед теми из переселенцев, кто успел достичь Солт-Лейк-Сити только к осени 1949 года встал нелёгкий выбор: либо долгая зимовка, либо трудный обходной путь на юг по Старой испанской тропе. Первый вариант на долгие месяцы отдалял золотоискателей от вожделенных приисков, второй добавлял к и без того длинной дороге ещё 800 лишних километров. Выбирая между ними, некоторые старатели предпочитали мучительное зимнее ожидание, другие – огромный крюк по пустыне.

Самая большая группа из тех, в ком золотая лихорадка говорила громче голоса разума, отправилась из Солт-Лейк-Сити по Испанской тропе в конце сентября 1949 года. Бóльшую часть каравана из более чем четырёхсот человек при 110 фургонах и тысяче голов скота за плату в 10 долларов с повозки взялся вести местный житель мормон Джефферсон Хант.

Первые две недели пути прошли без особых происшествий. Караван сильно растянулся, но под руководством опытного Ханта шёл без потерь. И тут, когда переселенцы уже было достигли Мохаве – самой засушливой пустыни Северной Америки, – экспедицию нагнала другая партия золотоискателей. У её предводителя, 20-летнего уроженца Нью-Йорка Орсона Смита, была при себе составленная от руки карта с отмеченной на ней короткой дорогой прямо на запад сквозь горы. Весть о карте быстро облетела караван и наделала много шуму, ведь Смит уверял, что это – быстрейший путь к калифорнийскому золоту. Вставал вопрос об изменении маршрута.

Хорошо знавший здешние места Хант высказался категорически против. Те немногие, кто к нему прислушались и предпочли не рисковать, на семи фургонах продолжили путь по Старой испанской тропе. Именно они в итоге первыми достигли золотых приисков Калифорнии. Остальные решили попытаться и свернули на запад.

По дороге большинство из них (включая самого возмутителя спокойствия Смита) поняли свою ошибку и вновь повернули на юг. Однако около ста человек при 26 фургонах от идеи срезать путь не отказались и упрямо продолжили движение на запад. Именно им своими злоключениями и было суждено оплатить название одного из самых суровых мест на Земле. В декабре 1849 года они разрозненными группами вступили в будущую Долину смерти.

Оказавшись на её бесплодном дне, переселенцы быстро почувствовали на себе всю суровость здешней природы. Питьевая вода почти полностью отсутствовала. Скудной местной растительности не хватало тащившим фургоны волам, и один за другим животные гибли. Кончались припасы и у людей; пополнять их было нечем. Однако возвращаться назад было уже поздно, и переселенцам не оставалось ничего другого, как пытаться найти выход из долины через запирающий её с запада горный хребет Панаминт.

Большинство – более 80 человек – разными путями двинулись по долине на север. По дороге им пришлось бросить все свои фургоны и заколоть часть остававшегося скота. Завялив мясо в дорогу, они несколькими группами разными маршрутами смогли, в конце концов, пешком вырваться из долины.

Остальные – разношёрстная компания, объединённая исключительно силой обстоятельств, – передохнули неделю у местечка, которое сегодня называется Травертин-Спрингс, и группой из девятнадцати мужчин, трёх женщин и восьми детей на семи фургонах двинулись на юг. Перемещаясь от одного источника воды к другому, они пересекли долину и попытались вместе с фургонами перевалить через хребет Панаминт. Два дня изматывающих попыток результата не дали. Тогда было решено отправить за помощью двух молодых мужчин – Уильяма Мэнли и Джона Роджерса, – а остальным остаться ждать их возвращения.

Через неделю ожидания семейство Уэйдов, рассудив, что дальнейшее бездействие только увеличивает шансы на погибель, решило предпринять ещё одну попытку покинуть злосчастную долину. На своём фургоне они вновь двинулись на юг вдоль хребта и смогли вырваться из неё через перевал Уингейт. Вскоре их примеру последовали и почти все остальные, погрузив остатки своей провизии на фургон семейства Эрхартов. Эти две повозки – Уэйдов и Эрхардов – стали единственными преодолевшими Долину смерти.

Ждать помощи остались лишь семьи Беннеттов и Арканов. Их долготерпение было вознаграждено спустя 26 дней, когда с подмогой вернулись Мэнли и Роджерс. Бросив свои фургоны и навьючив только самое необходимое на оставшихся в живых волов, эта последняя партия пересекавших Долину смерти золотоискателей-«сорокадевятников» покинула её через горы Панаминт в середине февраля 1850 года.

Поднявшись наконец на хребет Панаминт, семейства Беннеттов и Арканов остановились на привал. Тогда-то и родилось нынешнее название негостеприимной долины.

Чтобы определить дальнейший путь отряду, трое мужчин – Уильям Мэнли, Асабель Беннетт и Джон Аркан – взобрались на возвышавшуюся над лагерем скалу. По легенде именно здесь, уже собираясь спускаться, кто-то из них бросил последний взгляд назад и произнёс: «Прощай, Долина смерти!»

Кто именно это был, легенда умалчивает. Позднее славу автора этих слов Мэнли приписывал себе.

Мрачное название прижилось далеко не сразу. По-настоящему Долина смерти стала назваться таковой лишь годы спустя, после того, как в декабре 1860 года Уильям Мэнли и Асабель Беннетт вновь оказались в тех краях. Исследуя в поисках золота горы Панаминт, они охотно и с гордостью рассказывали другим старателям о своих приключениях десятилетней давности. Тогда-то название и стало быстро набирать популярность в золотоискательской среде, а 18 марта 1861 года оно появилось на полосах газеты «Лос-Анджелес Стар». В конце того же года Долина смерти была впервые под этим именем нанесена на карту.

Кому же пришлось заплатить жизнью за такое жуткое название? До прибытия на прииски никто в партии Беннеттов-Арканов ещё не знал, что из всех их «коллег» по злоключениям непосредственно в Долине смерти погиб только один человек – мужчина по имени Ричард Калвервелл. Он был уже болен, когда попытался пойти с группой Эрхартов, однако быстро понял, что дорога будет ему не под силу, и решил вернуться назад в лагерь Беннеттов-Арканов. Он умер, не дойдя до него нескольких километров. Остальным переселенцам посчастливилось вырваться из долины живыми.

Причина удивительной везучести «сорокадевятников» проста – они оказались в Долине смерти зимой и поэтому имели с ней дело в режиме «лайт-контакт». Всю свою смертоносность – под стать зловещему названию – она проявляет летом, когда становится по-настоящему беспощадной. В летние месяцы жара в +45 °C здесь обычное дело, а 10 июля 1913 года термометры в Долине смерти вообще зафиксировали рекордные +56,7 °C, что до сих пор остаётся самой высокой температурой воздуха в мире за всю историю метеонаблюдений.

Вдобавок к этому в Долине смерти почти нет пресной воды. В местных источниках она, как правило, солёная, а единственная речка Амаргоса течёт в основном под землёй и только в южной части долины. Дожди случаются редко, в среднем в год выпадает всего 60 мм осадков.

«Сорокадевятники» не были первыми не-индейцами в Долине смерти. Как и повсюду на юго-западе современных США, сначала здесь побывали мексиканцы. Зимой 1829 – 1830 годов торговец из Санта-Фе Антонио Армихо, частично используя маршруты более ранних испанских исследователей, перегнал в Нью-Мексико партию купленных в Калифорнии лошадей и этим положил начало использованию нового ответвления Старой испанской тропы – того самого, которым позже воспользовались охотники за калифорнийским золотом.

Испанская тропа считалась самой длинной, извилистой и наиболее трудной на всём американском Западе. Однако торговать лошадьми с её помощью оказалось очень выгодно, и вскоре на «маршруте Армихо» стали хозяйничать конокрады-чагуаносос, переправлявшие по ней на восток тысячи угнанных с калифорнийских ранчо лошадей. Самым тяжёлым отрезком тропы был тот, что пролегал по самой южной оконечности нынешней Долины смерти. Мексиканцы называли эти 72 безводных километра «переходом мертвеца»: путь здесь даже ночью белел костями павших лошадей.

После Американо-мексиканской войны (1846 – 1848), по итогам которой Мексика была вынуждена уступить США почти половину своей территории, перегоны краденых лошадей по Испанской тропе через Долину смерти прекратилась. Её дальнейшая история на многие десятилетия вперёд оказалась связанной с добычей полезных ископаемых.

Природа не скупясь наделила Долину смерти своими богатствами, и каждый раз, когда в ней что-нибудь из них находили, начинался форменный ажиотаж. Здешние места стали свидетелями целой серии таких старательских бумов, однако в итоге мало кому кроме биржевых спекулянтов удалось на них разбогатеть. Долина смерти крайне неохотно расставаясь со своими сокровищами: она часто соблазняла горняков богатыми, но быстро истощавшимися месторождениями, убивала паровые машины солёной водой своих источников, изматывала рабочих нестерпимой жарой и выворачивала карманы владельцам шахт и приисков производственными расходами.

Первым разразился серебряный бум. Серебро в Долине смерти обнаружили ещё «сорокадевятники», но его масштабная добыча началась здесь только в 1873 году после открытия чрезвычайно богатого месторождения в горах Панаминт. Здешняя порода содержала около 40% серебра и оценивалась в 4000$ за тонну, однако жила оказалась поверхностной и была полностью выработана уже в 1877 году. Старательский городок Панаминт-Сити, выросший около месторождения и насчитывавший во времена бума порядка двух тысяч жителей, был заброшен. То же самое произошло и с большинством других серебряных приисков в округе.

Но опустела долина ненадолго. В 1881 году после обнаружения крупного месторождения у Фёрнес-Крик начался бум добычи буры – минерала, используемого в производстве стекла, моющих средств и массы других полезных вещей. Крупнейшим производителем буры в Долине смерти стала компания «Harmony», чья годовая добыча составляла более 900 тысяч тонн.

Такие объёмы требовали больших транспортных издержек. Решение, найденное компанией «Harmony», стало одной из легенд американского Запада. Поступали так: рабочие грузили буру в два прицепленных друг за другом массивных фургона. Следом цеплялся третий поменьше с 1200-галлонным баком воды для команды погонщиков и тащивших груз 18 мулов и двух лошадей. Пять таких команд возили буру на расстояние в 265 км к ближайшей железной дороге в городках Даггетт и Мохаве. Путь в оба конца занимал 20 дней.

Некоторое время компания процветала, но в 1888 году добычу пришлось прекратить – всего в 11 милях от Даггетта нашли новое очень богатое месторождение буры. Её производство удвоилось, цены обвалились, а компания «Harmony» обанкротилась. Долина смерти вновь оказалась заброшенной – на этот раз на полтора десятка лет.

Новое оживление (да ещё какое!) началось в августе 1904 года, когда в горах на востоке Долины смерти была найдена чрезвычайно богатая золотоносная порода. Эта находка дала старт последней крупной золотой лихорадке в истории США. В городках по соседству воцарилось настоящее безумие – все снимались с места и отправлялись добывать золото. Как грибы после дождя стали возникать прииски и поселения при них – Буллфрог, Харрисбург, Скиду, Ли, Шваб… Крупнейшим был городок Райэлайт у восточной границы Долины смерти, насчитывавший в свои лучшие годы до 6000 человек.

Какое-то время казалось, что всё идёт как нельзя лучше. Привлечённые золотым бумом инвесторы проложили к приискам сразу три железные дороги. В 1906 году Долина смерти дала Америке своего первого миллионера, а в декабре того же года в городке Скиду начала издаваться первая и единственная за всю историю Долины смерти газета.

И тут, когда бум добычи золота в долине находился в самом разгаре, в октябре 1907 года США охватила очередная финансовая паника. Инвесторы срочно потребовали проведения ревизии золотых месторождений, и оказалось, что большинство из них уже были почти полностью выработаны. Инвестиции в производство прекратились, и прииски один за другим начали закрываться. Дольше всех продержался Скиду, где последнее золото добыли в 1917 году.

Старатели стали уезжать из долины, и их заброшенные посёлки один за другим становились «городами-призраками». Обезлюдел даже некогда шеститысячный Райэлайт – в 1922 году перепись населения зафиксировала в нём одного-единственного жителя.

Провал золотого бума отбил у большинства инвесторов всякое желание связываться с обманчивыми природными богатствами Долины смерти. Впоследствии здесь ещё не раз возникали предприятия по добыче разных полезных ископаемых – от талька до ртути, – но к 1920-м годам в воздухе стала витать уже другая заманчивая идея – превращения Долины смерти в туристическую достопримечательность.

К тому времени её образ, овеянный легендами о «сорокадевятниках» и «20-мульных командах» и щедро растиражированный крикливой рекламой горнодобывающих компаний, уже крепко сидел в сознании американского обывателя. Поэтому мысль зарабатывать на туристах в Долине смерти была вовсе не случайной. Как вопрошала реклама в одном из журналов 1907 года: «Вам бы понравилось путешествие в ад? Возможно, нет. Но вместо этого вы могли бы насладиться путешествием в Долину смерти: все преимущества преисподней без её неудобств!».

Именно эта финансовая, по сути, инициатива много лет спустя привела к появлению самого крупного национального парка на территории 48 смежных штатов США (то есть за исключением Аляски и Гавайских островов).

Впрочем, это уже совсем другая история.